Мартышка в ванне вьется, плещется, крутится. Тру ей спину. Стоит зазеваться, отвернуться, как меня хватают за ребра - прямо за сухую рубашку мокрыми лапами.
- А-а-а! - кричу, - ящерики овладевают нас! Не позволяйте ящерикам овладевать нас!
- Я не ящерик, - говорит девица, - я человек.
- Чем докажешь?
- У меня нет хвоста.
- Ты бесхвостый ящерик.
- У меня уши! - к десяти годам девица отлично научилась шевелить ушами.
- Бесхвостый, ушастый ящерик.
- У меня нет гребня!
- Бесхвостый ушастый гладкоспинный ящерик.
- У меня две ноги, а не шесть лап.
- Бесхвостый ушастый гладкоспинный двуногий ящерик, - в эту игру мы частенько играем, и всегда без предупреждения.
- И две руки! - дитя ржет-заливается.
- Бесхвостый, ушастый, гладкоспинный, двуногий, двурукий.
- Волосатый!
- Бесхвостый, ушастый, гладкоспинный, двуногий, двурукий, волосатый.
- Да я на человека похожа!
- Бесхвостый, ушастый, гладкоспинный, двуногий, двурукий, волосатый, человекообразный ящерик.
Мартышка задумывается. Рассекает пальцами мыльную пенку на поверхности воды. Смотрит на пальцы. Демонстрирует их мне.
- Пять у меня пальцев!
- Значит, бесхвостый, ушастый, гладкоспинный, двуногий, двурукий, волосатый, человекообразный, пятипалый ящерик. - я отстегиваю душ, поднимаю Мартышку из пены, споласкиваю, вынимаю, заворачиваю в полотенце. Жертва моя из полотенца сдавленно верещит и придумывает все новые доказательства своей человечности, и я безропотно принимаю их в список личных качеств ящерика. На двенадцати эпитетах отпущенное время кончается: Мартышка оттащена в постель, снабжена новыми приключениями Васи Первопроходца, и я совершенно свободна от бесхвостого, ушастого, гладкоспинного, двуногого, двурукого, волосатого, человекообразного, пятипалого, розовокожего, плосконоготного, говорящего, разумного ящерика женского пола десятилетнего возраста. Эка невидаль, двенадцать эпитетов - когда у нас времени побольше, мы и сорок удерживаем.
Я было отправилась в лабораторию обработать последние образцы, но в обшивку станции что-то заскреблось.
- Мама! - завопила из спальни Мартышка, - ящерики идут! Там Сурамандиатар-Экхаравиам, надень красный!
- Спасибо, дружочек, - я лезу за красным скафандром. Начальник ящериков терпеть не может синий, а белый означал бы мою покорность. И еще ыр-хе не признают сокращенных имён. Одна из причин, по которой нам позволили держать Марту на астероиде, полном ящериков: у нее на них чутьё.
Я выхожу на поверхность, где меня уже ждут. Впереди, опираясь на хвост и растопырив гребень, воинственно возвышается сам Сурамандиатар-Экхаравиам, за ним - свита, пятеро ящериков с опущенными гребнями. Проверка отношений. Ящерики не прочь ввязаться в бессмысленный и беспощадный бой и овладеть, но с нами у них договор. Который легко можно было бы нарушить, дай я повод.
- Сурамандиатар-Экхаравиам, возвышенный, воинственный, чешуйчатоспинный, двенадцатипалый, высокоразумный, повелевающий ыр-хе, длиннохвостый, острозубый, выпуклоглазый, зеленоватый, иглоколенный, недовольный приветствует тебя, человек женского пола в красной одежде!
Отставив за неимением хвоста одну ногу назад, я скрещиваю руки на груди и отвечаю:
- Я, Эна Матуа, бесхвостая, ушастая, гладкоспинная, двуногая, двурукая, волосатая, человекообразная, пятипалая, розовокожая, плосконоготная, гибкоязычная, разумная, красноодетая, женственная приветствую тебя, Сурамандиатар-Экхаравиам, возвышенный, воинственный, чешуйчатоспинный, двенадцатипалый, высокоразумный, повелевающий ыр-хе, длиннохвостый, острозубый, выпуклоглазый, зеленоватый, иглоколенный, недовольный.
Сурамандиатар-Экхаравиам опускает гребень. Я переплюнула его на два эпитета и повторила за ним, придраться повода нет.
- Не надо ли тебе чего, Эна Матуа? - спрашивает ящерик мирным тоном.
- Спасибо, Сурамандиатар-Экхаравиам, у нас все хорошо.
- Тогда тихой тебе ночи, - ящерики разворачиваются и развалистой походкой удаляются за холм, за границу нашего участка.
Нет ничего лучше домашних заготовок. Когда ящерики проверяли нашу двигательную толерантность, мы всей станцией играли в пластическую игру "угадай животное". Через пару дней любой из нас мог повторить тринадцатиэтапный церемониальный поклон ыр-хе.
В лаборатории ждал меня отложенный звонок от братца Тенгиара, сидевшего в опытном пункте на солнечной стороне этого месяца. Я ответила.
- Привет, сестра! - Тенга махнул рукой с зажатым в ней шильцем для корректировки препарата, - не хочешь в виселицу сыграть?
- Тенга, - я внезапно охрипла, - что там еще задумали ящерики?
- Почему ящерики? - удивился брат, - просто так сыграть. У меня препарат окрашивается, есть десять минут свободных, я подумал - ну, вдруг ты хочешь сыграть в виселицу.
Я вздохнула, достала листок бумаги и стило. Ладно, сыграть так сыграть.
Завтра проверю на Мартышке. Она должна разбираться в движениях души ящериков.
Просто так игры в голове не возникают.