Смотрю на людей на улице.... смотрю на себя...



однако почему настолько сильно стадное чуство что практически полностью заменяет индивидуальность у большинства людей...





хотя может стоит смотреть не на человека а на человечество - и именно там обнаружтся индивидуальность?

---

---

пингвины отдыхают!



http://www.nudisttrampolining.com/

---

Билли!

---

чемпионату мира посвящается....

украл тута http://diary.ru/~MiLa-LCF/

---

ГОНКА ВООРУЖЕНИЙ

Евгений Медведев



Президент закрыл лицо ладонями и опустил локти на поверхность стола.

– Это конец. Где чемоданчик?

Он не сказал, какой именно чемоданчик имеет в виду, но всем сразу стало понятно, что речь идет о том самом чемоданчике, который неприметный молодой человек в военной форме держал стоя в углу, как какая-нибудь статуя комсомольца, на протяжении всего совещания. С тех пор, как Соединенные Штаты раздавили Северную Корею, Президент не отпускал несчастного солдата дальше, чем на пять метров.



Президент закрыл лицо ладонями и опустил локти на поверхность стола.

– Это конец. Где чемоданчик?

Он не сказал, какой именно чемоданчик имеет в виду, но всем сразу стало понятно, что речь идет о том самом чемоданчике, который неприметный молодой человек в военной форме держал стоя в углу, как какая-нибудь статуя комсомольца, на протяжении всего совещания. С тех пор, как Соединенные Штаты раздавили Северную Корею, Президент не отпускал несчастного солдата дальше, чем на пять метров.

– К-к-гхм, – произнес Министр Обороны.

– Господин Президент, позвольте возразить. После того, как они развернули последнюю версию своей национальной системы ПРО два месяца назад, большая часть наших ракет будет сбита над полюсом. Они нам еще пригодятся.

– Для чего? - Президент, опустил руки, удивленно глядя на Министра Обороны. – Вы же видите, что это ультиматум. Приказ о бомбардировке уже отдан. Они только и ждут повода применить ядерное оружие. Если еще осталось хоть что-то, что позволяло этой стране называться великой державой, то это наши собственные ракеты. И мне кажется, это последний момент, когда мы вообще еще сможем их применить.

– Нет, – покачал головой Министр Обороны. Несмотря на то, что он сам был такой же худосочный, как и Президент, что-то от символического русского медведя в нем было, по крайней мере, в голосе.

– Еще есть земля русская. И все, кто на ней живет – тоже русские, – непонятно сказал он и встал со своего места, сгребая в папку документы.

– Пойдемте, господа, – кивнул он, обведя взглядом зал и собравшихся министров, представителей политических партий, промышленников, губернаторов...

– У нас еще есть полчаса, этого вполне достаточно. Отдать приказ о конце света никогда не поздно.



Через двадцать минут Президент и целая толпа бормочущих всякую чушь официальных лиц стояли в бетонном бункере где-то в поле. Через множество маленьких бойниц была видна веселенькая зеленая трава и постепенно сгущающаяся облачность над нею. Там и тут в толпе официальных лиц проскакивали звериного вида спецназовцы ГРУ, делая вид, что их тут нет, так что казалось, будто одни лишь береты висят в воздухе где-то чуть выше голов.

– Зачем вы нас сюда привезли? – спросил Президент, недовольно глядя на Министра Обороны снизу вверх. – Что такого вы можете показать за десять минут, чтобы я убедился, что мы спасены?

– Вы помните землетрясение 1977 года? Впрочем, насколько я знаю, вы тогда были в Петербурге, так что вряд ли... – ответствовал Министр Обороны. Как бы в подтверждение его слов земля под ногами закачалась, и с потолка посыпалась штукатурка.

– Вы хотите сказать, что у нас все-таки есть геофизическое оружие?! – зашипел Президент. – Но ведь еще вчера вы мамой клялись, что ни у нас, ни у них его нет!

– И сейчас поклянусь, – ответил Министр Обороны, пошатываясь и хватаясь за стену обеими руками, выпустив из рук папку. По полу рассыпались бумаги с грифами «секретно» и «совершенно секретно», но подымать их не бросился никто.

– Тогда что это? – шипел Президент.

– Побочный эффект, – ответил Министр Обороны.

– Потрудитесь пройти к перископу, и все сами увидите. Если все сработает. Но мне докладывали, что должно, и тоже клялись мамой.

Президент хотел было сказать какую-нибудь гадость, но нашел в себе силы проглотить ее и прилип к перископу, чуть было не треснувшись лбом о металлическую трубу.



На поверхности в нескольких сотнях метров от бункера земля вздымалась самой натуральной волной, как густой кисель, вспухла гигантским бугром, по которому немедленно пошли трещины, и поле зрения перископа оказалось полностью закрыто тускло-серым металлическим боком чего-то громадного, не помещающегося в объектив целиком. Попытавшись повернуть перископ в сторону, Президент быстро понял, что это бессмысленно, и оторвался от окуляра. Пошарив вокруг глазами, он бросился к бойнице побольше, изо всех сил сорвав с места задвижку.

– Что это за чудовище? – спросил он, в ужасе глядя на разворачивающийся, поднимающийся из-под земли, гигантский человекообразный механизм.

– Что это за шуточки из мультиков? – добавил он, не дождавшись ответа, глядя на то, как огромный робот – а в том, что этот шедевр гигантомании не менее тысячи метров ростом, является именно роботом-андроидом, сомневаться никак не приходилось – подымается из-под осыпающегося с него слоя земли, как человек, пытающийся выбраться из-под горы картонных коробок.

– Мы называем его «Святогор». Он лежал тут не менее двух тысяч лет, – спокойно ответствовал Министр Обороны, цепляясь за трубу второго перископа, чтобы не упасть. Те из официальных лиц, что не могли последовать его примеру, толкались у бойниц, пытаясь рассмотреть гиганта.

Президент некоторое время молча смотрел, как чудовищный робот медленными плавными движениями, словно человек, стоящий по горло в воде, стряхивает с себя остатки глинистой почвы. Это продолжалось не очень долго, но скорость перемещений Святогора оставляла впечатление, напоминающее постепенное и равномерное выдирание зубов. Затем гигантский робот приподнял одну ступню, площадью и размером приблизительно соответствующую хрущевской пятиэтажке, и медленно переставил ее, просев в землю на десяток метров, начиная постепенный поворот в сторону запада.

Бледный последние несколько минут Президент равномерно менял цвет в сторону ярко-красного. По достижении точки кипения он прыгнул на пошатывающегося до сих пор Министра Обороны, схватил того за лацканы дорогого кителя и притянул его к себе так, что они чуть не стукнулись лбами.

– И эта развалина, – хрипел в ярости Президент, – эта доисторическая инопланетная уродина... – продолжал он, накаляясь. То, что две тысячи лет назад оставить здесь такого гиганта могли только инопланетяне, было самоочевидно.

– ...которая развивает максимальную скорость в полсотни километров в час, – добавил он, мысленно прикидывая в уме, сколько времени чудовищному роботу потребуется, чтобы сделать шаг. Президент вообще сохранял контроль над высшими функциями мозга даже в моменты сильнейшего душевного волнения, что не однажды ему помогало.

– ...эта дрянь, из-за которой наши солдаты голодали, офицеры ютились в палатках с семьями, из-за которой недостроенные корабли пришлось продавать Китаю, – перечислил Президент все те вещи, деньги на которые были предусмотрены в бюджете последние несколько лет, и неизменно куда-то девались, – которую вы от меня, главнокомандующего вооруженными силами, скрыли несмотря ни на что, эта груда ржавого железа спасет страну от бомбежек?! Да я вас в отставку отправлю тут же, на месте! Под суд отдам!

– Можете меня снять, это ваше право. Можете отдать под суд. Можете, пожалуй, даже приказать меня расстрелять или сделать это сами. Но позвольте мне сказать напоследок три слова! – твердо произнес Министр Обороны, не обращая внимания на попытки значительно менее рослого, хоть и более тренированного и сильного Президента оторвать Министра от земли за лацканы, что выглядело довольно смешно и сорвало бы аплодисменты, случись рядом журналист с телекамерой. Толпа официальных лиц гудела, но бравые и угрюмые спецназовцы, внезапно материализовавшись в ключевых точках, вежливо но равномерно начали оттеснять их от Президента.

– И не подумаю! – ответил Президент и собирался было сказать таки еще какую-то гадость, но Министр Обороны прервал его.

– А я все-таки их скажу! – заявил он, и произнес, громко и отчетливо, обращаясь не к Президенту, не к солдатам, а как будто к какой-то высшей силе:

– Гравитационный удар, ЗАЛП!



Святогор внезапно дернулся, переступил, широко расставив ноги, выполнив за какую-то секунду движение, на которое у него, судя по предыдущим перемещениям, должно было уйти не меньше минуты, отчего большинство официальных лиц и даже некоторые спецназовцы посыпались на пол. Сдвинув вместе гигантские кулаки со странными, непонятно зачем нужными этому огромному устройству пальцами, он замер на мгновение – обитателям бункера не было этого видно, но по его голове, которая больше походила на носовой конец ледокола, чем на что-либо человеческое, пробежала дорожка ярко-голубых огней, как будто вычерчивая таинственные символы неизвестного миру языка, имеющие власть над реальностью. Внезапно, лицо раскрылось пополам по вертикали, обнажив сложную систему зеркально отполированных металлических поверхностей. Воздух перед ними задрожал, задергался, бурля и пузырясь как расплавленный металл, и уже спустя пару секунд все в бункере заткнули уши, лишь бы не слышать звука, который напоминал гудение турбин реактивного самолета на старте и человеческий крик одновременно. Даже упрямому Президенту пришлось отпустить Министра Обороны и последовать примеру остальных. Секунд десять звук нарастал, нестерпимо давя на барабанные перепонки, а за окнами бункера творился конец света – облака на западе сходили с ума и меняли цвета как аквариумные рыбки, от белого к темно-синему и обратно, прежде чем лопнуть, вывернуться наизнанку как морские ежики и заплакать крупными, обильными дождевыми каплями под завершающий аккорд гравитационной пушки Святогора, чем-то напоминающий удар молнии.



Все стихло, и лишь шум дождя нарушал тишину в бункере. Президент, пошатываясь, подошел к бойнице, и минуты две смотрел на причудливые формы облачности.

В кармане Министра Обороны зазвенел телефон. Выудив его, тот сказал:

– Слушаю, – и не менее полутора минут внимал голосу, доносящемуся из маленькой коробочки.

– С нами Бог. Сейчас доложу.

И повернувшись к Президенту он начал докладывать.

– Отсюда и приблизительно до западных границ Германии все, что в тот момент находилось в воздухе выше пятисот метров, исчезло с радаров и, полагаю, больше летать никогда не будет. Туда же прибавьте все до единого спутники, которые в тот момент находились над Атлантикой и северной Канадой. Над всей Европой начинается шторм, ближайшие сутки какие-либо полеты над этой территорией будут невозможны. Прикажете повернуть Святогора на юг и готовиться к отражению атаки с баз в Турции, Ираке и Израиле?

Президент долго молчал, прежде чем ответить, и никто не посмел открыть рта раньше него.

– Прикажу, – сказал наконец он и, прислонившись спиной к бетонной стене, медленно сполз на пол.



* * *



Вагон пошатывался и мерзко скрипел на слегка перекосившихся от всех тектонических пертурбаций рельсах, а Президент и Министр Обороны сидели за столиком и пили чай из дурацкого электросамовара советской эпохи.

– А в шестьдесят первом году вокруг него выстроили кольцо подземных баз и принялись исследовать всерьез, – продолжал Министр Обороны этот довольно неприятный, но давно назревший разговор.

– Способ полностью вернуть этого монстра в рабочее состояние был разработан лишь два года тому назад, и чтобы починить некоторые детали энергоблока, пришлось потратить на них половину бюджета флота. Дешевых способов получения этих материалов у нас нет и не предвидится.

– Вы конечно в курсе, что все это тянет на измену Родине? – заметил Президент, отхлебывая чай из изящной чашки тонкого фарфора.

– Я сейчас как раз размышляю, предъявить вам обвинение или представить к званию Героя России. С теми, кто сидел в кабине, все понятно, а вот что с вами делать -- я пока не решил.

– Победителей не судят, – пожал плечами Министр Обороны, – а если и судят, мне каяться не в чем, мое дело сделано как положено.

– Вот насчет каяться – это вы с Патриархом обсуждать будете. На пресс-конференции после обращения к народу, – ответил Президент, пригрозив Министру Обороны пальцем и отхлебнув еще чаю. – Если бы все было как в мультиках, за этой штукой прилетели бы ее хозяева.

– Не прилетят, – отмахнулся Министр Обороны. – Эту теорию обсуждали еще при Хрущеве. Те, кто ее строили, определенно не были гуманоидами, и про людей они знали не так уж много. Но пилотировать его должны были именно люди, -- под это там рассчитано все, вплоть до кресел и пиктограмм. Если бы не ремонт, мы подняли бы его еще при советской власти. Они хотели, чтобы мы его нашли. Причем лет эдак восемьсот назад.

– Но зачем? – удивился Президент.

Министр Обороны лишь молча пожал плечами.



* * *



Президент Соединенных Штатов мутным взглядом смотрел на огромный, во всю стену, экран, с которого один за другим пропадали звенья стратегических бомбардировщиков, истребителей поддержки, метки пролетающих спутников, гражданская авиация, сдуру вылетевшая в этот ужасный день, крылатые ракеты и прочие цели. Что именно в это время говорили Госсекретарь и Министр Обороны, он не слушал. В его голове, как заевшая пластинка, повторялся только один короткий звук -- «йа, йа...».

– Когда наконец будут снимки с места падения? – прохрипел Госсекретарь. Один из Б-52 упал прямо на авиабазу НАТО в Германии, и уже пять минут он не мог добиться от подчиненных каких-либо конкретных сведений о новом оружии русских, несмотря на все сверхнадежные средства военной коммуникации. Миллиарды, выброшенные на то, чтобы снабдить каждого солдата мобильным компьютером и цифровой камерой, чтобы решать именно такие проблемы, не срабатывали, потому что на авиабазах пехоты попросту не было, а время было дорого.

«йа, йа, йог-сотот...»

– Уже качается, подождите пять секунд! – ответил лейтенант-связник. После паузы он добавил:

– Вывожу на экран.

Золоченая дужка очков в зубах Министра Обороны треснула, но он промолчал. Вместо него ахнул весь зал, а он, выплюнув наконец обломки, произнес громко и отчетливо, заставив всех замолчать.

– Господин Президент, я вынужден рекомендовать отказаться от применения ядерного оружия. В лучшем случае оно просто взорвется в космосе. А в худшем – причинит непоправимый вред жителям территорий, над которыми пролетят ракеты.

Он повернулся в кресле и тяжело взглянул на Президента.

– Если стратегический бомбардировщик длиной в полторы сотни футов превратился в такой футбольный мяч, тот же эффект вызовет мгновенную детонацию ядерных зарядов.

«йа, йа...»

– Вы в этом уверены? – зачем-то переспросил Госсекретарь.

Министр Обороны переглянулся через плечо чтобы еще раз взглянуть на фотографию.

– О да, уверен, – заявил он после краткой паузы.

«йа, йа, ктулху фтахн...»

Президент внезапно встал из кресла и на негнущихся ногах пошел к выходу.

– Господин Президент, возьмите себя в руки! – воскликнул Госсекретарь, но Президент лишь пробормотал вполголоса:

– Привести в действие план «Омега», – и тот немедленно замолк, вскочил с кресла как резиновый мячик и побежал впереди Президента, на ходу отдавая распоряжения о вертолете. «Звезды, – бормотал президент, – звезды...».

Он встряхнул головой, обвел собравшихся взглядом, уже менее мутным, чем минуту назад, и вышел вслед за Госсекретарем.



Час спустя Президент США стоял на голове Статуи Свободы в церемониальном балахоне какого-то подозрительного красно-коричневого цвета, накинутом поверх обычного костюма, в котором он зачитывал обращение к нации прямо из своего самолета. Балахон на ощупь был жестким как картонка и при движении слегка похрустывал, но Президент не обращал внимания ни на него, ни на предусмотрительно поставленный перед ним телесуфлер, чтобы он, ни дай бог, не ошибся ни в едином слове. Но он и не мог ошибиться ни в одном, потому что звезды были впервые за последние восемьсот лет в совершенно правильном положении. Набрав в грудь побольше воздуха, высоко подняв в воздух руки, в которых была зажата мраморная табличка с какими-то иероглифами на совершенно неизвестном официальной науке языке, Президент наконец-то начал произносить вслух слова, которые гудели в его ушах весь день подряд.

– Йа! Йа, йа, Ктулху фтахн! Пхнглуи мглвнафх Ктулху Рлайх угахнагл фтахн!...

Внизу воды Гудзонского залива забурлили, замерцали таинственными цветами, в них задергались тени какого-то гигантского существа, определенно живого. Лишь когда далеко, в трех милях от берега, над водой взметнулось гигантское, обросшее ракушками щупальце, нервы Министра Обороны, стоявшего у подножия статуи Свободы, наконец-то не выдержали, и он опрометью понесся на другой конец острова в тщетной надежде кооптировать катер или вертолет.

Те из присутствующих, у кого были бинокли, пожалели о том, что не последовали его примеру первыми, но было уже поздно.



Да и неважно. Так или иначе, но самая длинная ночь в человеческой истории еще только начиналась.







Страница 1

Страница 2

Страница 3









взято здесь http://valkorn.livejournal.com/352301.html#cutid1

---

Хоровод

Для тех кто не видел.



http://merdan.advertka.ru/xorovod/mask.html

---

Небольшой фотоотчет о плавании

см в комментариях

---

Сказка

Одна голова Змея спала, вторая с завистью на нее смотрела, третьей не было вовсе.

Иванушка, кравшийся вдоль невысокого, странного вида вала, выглянул из-за крайнего камня.

- День добрый, - на всякий случай поздоровался он.

- Был, - негостеприимно буркнула бодрствующая голова.

- Ты - Змей Горыныч? - уточнил Иванушка, вглядываясь в полутьму.

Голова приподнялась и некоторое время рассматривала гостя.

- Бессмертный моя фамилия, - наконец представилась она. - Кощей. Смерть в игле, игла в яйце и так далее. Короче - все на дубе. А дуб за тридевять земель. Отсюда. Дорога дальняя, я бы на твоем месте не мешкал.

Иванушка сдвинул шелом на лоб и почесал в затылке.

- Нет, - не поверил он. - Не похож.

- Но попробовать-то стоило, - вздохнула голова. - А на кого похож?

- На Змея Горыныча, - признался Иванушка. - Только... у тебя ничего не пропадало? Голова там...

Голова подмигнула.

- Это засада, - театральным шепотом сообщила она. - Третья голова заходит тебе в тыл. Ты - в кольце. Окружен и деморализован. Твой последний шанс - собрать все силы в кулак и отходить к своим. С боями, если пожелаешь.

Иванушка сглотнул. К своим хотелось очень. И давно.

- Врешь, - неуверенно произнес он.



- А вдруг нет? - голова не сводила с него красных глаз. - А вдруг как раз под тем камнем, к которому ты прижался - потайной люк? Вот он приоткрыва-а-ется...

Иван выхватил кладенец. Бесшабашный меч радостно взвизгнул и кинулся на врага, чуть не вывихнув Иванушке руку.

- Тпру, - отпрянула голова. - Ты чего?





- А ты чего? - держать вырывавшийся меч приходилось обеими руками, плечо ныло. К тому же кладенец оттащил Иванушку от камня, и он никак не мог решить - хорошо это или плохо.

- Шучу, - призналась голова. - А ты нервный какой-то. Тебе бы подлечиться. Шизофреники в роду были? Алкоголики? Давай-ка, приляг на камушек, закрой глазки и расскажи дяде Горынычу о своем первом сексуальном опыте.

- Еще чего, - покраснел Иванушка. - Я лягу, а ты меня огнем...

- Паранойя, - решила голова. - Да если б я хотел, я бы давным-давно тебя сжег. Знаешь, какая у меня температура выдоха? Живьем зажарю. И съем. Вот вернется моя третья голова - и потрапезничаем. Ты, кстати, не проголодался?

- Не твое дело, - Иванушка оставил не то успокоившийся, не то заскучавший кладенец в правой руке, а левой поудобнее перехватил щит - на случай, если Змей-таки плюнет пламенем. - Нет у тебя третьей головы. В бою потерял али по старости отсохла?

- Потерял, потерял, - легко согласилась голова. - Только не я - голову, а кое-кто - награду. Тебе за меня что обещали? По прейскуранту - полцарства и принцесса - или злато-серебро?



- Полцарства, - признался Иванушка.

- Аматер, - снова вздохнула голова. - Дилетант. А что это за половина - ты проверил? Карту посмотрел? Полезные ископаемые, демографическое положение, импорт-экспорт, валовой продукт? Не надо, не отвечай, я понимаю, что нет. Эх, Ваня, Ваня...

- Ты откуда имя мое знаешь? - нахмурился Иванушка.

- С моим опытом, - снисходительно ответила голова, - имя собеседника угадать нетрудно. Если знать прозвище. Так вот, о вознаграждении...

- Погоди, - не понял Иванушка, - а прозвище ты как узнал?

Голова некоторое время молчала, полуприкрыв глаза белесыми веками.



- Оценив твои интеллектуальные способности, - последовал наконец ответ. - Это древнее умение, доступное только нам, Змеям Горынычам, - быстро добавила она, увидев, что Иванушка открыл рот для нового вопроса. - Не отвлекайся. Мы говорили о твоем вознаграждении. Сколько голов ты мне отрубить подрядился?

- Все, - Цифирь Иванушке никогда не давалась.

- Неправильно! Ответ - три. Все знают, что у Змея Горыныча три головы. И полцарства тебе посулили за три головы. А ты при всем желании больше двух не принесешь. И никто не поверит, что у меня не осталось одной про запас. Сколько будет - две трети от полцарства? - вдруг спросила голова.

Некоторое время Иванушка шевелил губами, а голова внимательно за ним следила.

- Двоечник, - констатировала она. - Давай дневник, придешь с родителями... Хорошо-хорошо, тогда второй вопрос - что ты собираешься делать с двумя третями принцессы? И какую конкретно треть ты оставишь своему будущему тестю?

- Во изверг! - возмутился Иванушка. - Кто ж живых людей-то на части делит!



- Ага. Значит, какую-то принцессу, ни словечка тебе, небось, не сказавшую, ты делить отказываешься, а меня, который единственно о твоем благополучии печется - запросто? Нет, я не жалуюсь, просто хочу уточнить кто тут изверг... Так вот, Ваня, мой тебе совет - передоговорись. Возьми деньгами. Зачем тебе полцарства, ты же ни в экономике, ни в политике - ни бельмеса, тебя же свергнут через неделю. Сделай вот что: прикинь, сколько каждая моя голова стоит. Плюс командировочные. И пусть еще задаток дадут. Ну, и по мелочи - экипировка, суточные. Тогда сколько голов ни принесешь - все прибыль. Учти, я дурного не посоветую, у меня знаешь опыт какой!

Голова мечтательно покачала собой.

- Все запиши, - напутствовала она. - И без подписанного контракта не возвращайся. Запомнил? Главное - головы по отдельности оценить, остальное - как договоришься. И сумма прописью. Ступай. У тебя получится. - Из глаза выкатилась ядовито-желтая дымящаяся слеза. - Я буду скучать, - добавила голова и отвернулась.



Иванушка деревянно кивнул, сглотнул и повернулся к выходу из пещеры. В голове его клубился туман, из которого выплывали загадочные фразы "две смены огнеупорных портков" и "именуемый в дальнейшем Головосдатчик". Кладенец оттягивал руку, по спине под кольчугой струился пот.

- Жарища, - пробормотал Иванушка.

- Надышали. Ты, Ванечка, если чего не понял - не стесняйся, спрашивай сейчас. Чтобы десять раз туда-сюда не бегать.

Все было не так, неправильно и морочно. "Околдовал" - подумал Иванушка.

- Не пойду я никуда, - решил он. - Не нужна мне награда. Давай так биться.

- Вот почему, интересно, у других Горынычей противники - сплошь профи заскорузлые, а у меня - идеалист на идеалисте? - пригорюнилась голова. - Климат тут такой, что ли... Ну, хорошо, забияка, будь по-твоему, дуэль так дуэль. Будет тебе сатисфакция наиполнейшая. Присылай, бретер, секундантов, пиши картель на надушенной бумаге - только чур чтоб не фиалка. И не лаванда, у меня, кажется, на лаванду аллергия.



- Кого присылать? - не понял Иванушка. - Зачем? Я уже здесь.

- По правилам, - спокойно объяснила голова. - Зарезать меня решил - пожалуйста. Только пусть все будет как положено. Ты же хочешь чтоб тебя витязем называли, а не мокрушником?

- Вот тебе мой вызов! - Иванушка сплюнул. - Сам себе секундантов ищи!

- А у меня вон, - кивок в сторону спящей. - Родовита, хладнокровна и дуэльный кодекс наизусть знает.

- Она же спит!

- И очень хорошо, - серьезно согласилась голова. - Ты себе не представляешь, Ваня, что тут начнется, если ей вздумается проснуться.

- Ну все, рептилия, - насупился Иванушка. - С тобой серьезно, а тебе все хаханьки. - Он поправил щит, поднял меч (тот радостно загудел), пошире расставил ноги в проржавевших сапогах - пара была последней. - Выходи на бой, Змей!

- Никакого почтения к старшим, - в очередной раз вздохнула голова. - Ладно, уговорил, выхожу.

Некоторое время ничего не происходило. Иванушка ждал нападения. Голова слегка покачивалась.

- Ну? - не выдержал Иванушка.



- Ась? - встрепенулась голова. - Ты что-то сказал, Ванечка?

Иванушка шагнул вперед и замахнулся мечом.

- Да-да-да, - голова подалась назад, - сию минуту... как же это делается... ага. - Она зажмурилась. Иванушка поспешно закрылся щитом. Из огромных ноздрей вдруг повалил черный паровозный дым.У Иванушки немедленно заслезились глаза и запершило в горле. Вслепую размахивая мечом - вдруг Змею вздумается контратаковать - он отступил за камень и попытался отдышаться.

- Так нормально? - донесся до него голос. - Или пиротехники добавить?

Дым постепенно оседал. Голова попыток напасть не предпринимала.

- Команды уходят на перерыв, - комментировала она. - Первый тайм прошел в острой, бескомпромиссной борьбе и обоюдоострых атаках, так?



Иванушка протирал глаза кольчужной рукавицей.

- В принципе, - голова покосилась на спящую подругу, - я согласен на ничью.

- Не... дождешься, - просипел Иванушка.

- Так ведь на чужом поле! - напомнила голова.

Иванушка оперся на меч и прокашлялся. Глаза по-прежнему слезились - не то от дыма, не то от обиды.

- Слушай, чего ты издеваешься? - негромко спросил он. - Можешь сразу убить - убей, нет - давай драться по-настоящему.

Пауза.

- Так, - печально произнесла голова. - Поздравляю. Ты добился своего. У меня мигрень. Это ж надо! Какой позор! Перед кем я распинаюсь? Я его уму-разуму учу - и арифметике, и бизнесу, и манерам благородным, а он мне вместо спасибо - "изверг", "издеваешься"! Тоже мне герой! Шпана с ножичком! - Она вдруг упала на пол и закрыла глаза. - Руби!

- Как "руби"? - оторопел Иванушка.



- Как хочешь! Ты ведь за этим пришел? Ну так давай! - Голова поморщилась. - Больно как! И стыдно. В мои-то годы... Ну что ты возишься, асасин недоделанный? Шевелись, пока эта не проснулась.

Иванушка вышел из-за камня. Голова не шевелилась.

- Если болит, - осторожно заметил Иванушка, - можно рассолу выпить. Или отвара какого...

- Так ты меня лечить пришел? - желчно осведомилась голова, по-прежнему не открывая глаз.

Толстенная, в пол-Иванушкиного роста, шея Змея была покрыта чешуей, прочностью, судя по всему, не уступавшей граниту.

- Э-э...

- Твои проблемы, - отрезала голова. - Раньше надо было думать.

Иванушка перекинул щит за спину, поплевал на ладони, двумя руками, как топор, занес меч.

- Вообще-то ты прав, - сказала голова и открыла глаза. - Одному тебе не справиться. - Она вдруг взмыла вверх. - Вместе пойдем!

- Куда? - отскочивший Иванушка ошалело крутил перед собой кладенцом.



- Помогу контракт составить. Представишь меня как своего юридического и финансового консультанта. Ты, Ваня, не обижайся, сердце у тебя золотое, но деловой хватки - ноль. Объегорят тебя. А я на трудовых договорах собачью упряжку съел. - Голова огляделась. - План такой: летим налегке, провиант по дороге раздобудем... Ах да, надо соню эту разбудить. Подождал бы ты, Ваня, снаружи, а то как полыхнет она спросонок... - Голова деловито сновала по пещере. - Мне, кстати, как посреднику, десять процентов полагается, ты в курсе?

- Какие десять процентов? Какой контракт? Летим?!!

- Ты, Вань, какой-то заторможенный. Ты сюда сколько времени добирался?

- Тридцать лет... и три года.

- Вот именно. А теперь представь себе - еще тридцать три года на обратную дорогу, потом пока договоримся - быстро такие дела не делаются, там, небось, ни нотариуса не сыскать, ни ксерокса, ты же наверняка еще и медицинскую страховку потребуешь, а это - медосмотр, кардиограмма, флюорография (не нравится мне, Ваня, твой кашель), потом еще тридцать три года сюда - умирать не дома я отказываюсь, можешь считать это последним желанием приговоренного. Итого сколько? Не надо, не считай, некогда. Шестьдесят шесть лет с гаком. Ты меч-то поднять сумеешь? А так слетаем по-быстрому туда-обратно - и руби себе в свое удовольствие. Потом, конечно, тебе тридцать три года одному назад топать. С головами. Но это уже не мое дело. - Голова снова кивнула в сторону спящей. - Так я ее бужу?

В мозгу Иванушки творилось что-то неописуемое. Тридцать лет и три года... Три пары железных хлебов... Убить Змея... Василиса...

- Васили-и-са! - слабо позвал он.



- Которая? - немедленно отозвалась голова. - Прекрасная или Премудрая?

- Пре... красная, - неуверенно ответил Иванушка.

- Стала музой одного хорошего художника, - отрапортовала голова. - Счастлива. Семья, дети. Ты лет пять назад должен был там проходить - маленький, чистенький городок, в излучине. Помнишь?

- Нет, - тихо признался Иванушка. - Ничегошеньки не помню. - Сколько их было, городов... излучин...

- Я, Вань, не извращенец, - так же тихо сказала голова, - хоть и старый. Я таксист. Извозчик. Если кому крыльев не дадено, а улететь хочется - появляюсь я. Раньше, говорят, ангелы были, а теперь только я да пара пегасов.

- А чего ж про тебя всякие гадости говорят? - Иванушка сунул меч в ножны и опустился на корточки, спиной привалившись к камню.

- Кто говорит-то? Те, которые испугались, раздумали улетать - им же надо переполох оправдать, вот и несут всякую ересь. Мне-то что, только людям головы морочат. Тебя вот с панталыку сбили...

Помолчали. Никакой ответ не стоил сил, которые нужно было потратить на формулировку вопроса. Тридцать три года...

- Так я пойду, что ли, - вздохнул наконец Иванушка.



- Может, переночуешь? - предложила голова. - Устал ведь, да и темнеет уже. Поболтаем, поужинаем, я тебя с другой головой познакомлю...

- Нет, - Иванушка решительно выпрямился. - Пойду.

- Счастливо тебе, Ваня, - кивнула голова. - Приятно было познакомиться.

- Бывай, - махнул рукой Иванушка и побрел к выходу.

Голова некоторое время смотрела ему вслед, а потом опустилась на пол.

Через пару минут в камне, служившем Иванушке укрытием, открылся красный глаз.

- С Василисой - это ты молодец, - сказала третья голова. - Опять в своем репертуаре - шутовство, гротеск. Разбудил бы первую, это ее дело - визитеров шугать.

- Ну уж нет, - вторая голова поерзала, устраиваясь поудобнее. - Психологически мой метод надежнее. А то все устрашение да устрашение. Скучно.

- Может, - усмехнулась третья голова, - нам и впрямь пару девиц похитить? Для правдоподобия. "Таксист", тоже мне.

- А вот это, - вторая голова закрыла глаза, - не моя забота. Принимай вахту.





(с) ledra99

http://immortal-first.livejournal.com/1751029.html

---

Аден...

Не знал что я такой азартный - проиграл около 300к адену, скопленного мной за полторы недели



Жуть... А ведь уже собрал все и шел в магазин за шмотом.... остановился ппоиграть.... выйграл примерно 35к и уже отошел.... а тут нет - потянул черт еще сыграть..... вобьщем в итоге окромя всех своих денег, сходил в магазин и продал все что у меня было почти..... и это просадил.

---

Адена не хватает :(

Так сильно не хватает что начал качать гнома...

---

Вот я и добрался до аватарки.... сменил

---

Таки хочу себе такую ванную комнату :)

http://adme.ru/news/2006/07/07/7289.html

---

Шо есть магия?

Это ... как обычно трехуровневая система просветления, суть которой заключается в:

1) игра мыслями

2) игра сознанием

3) игра реальностью



Исходя из этой классификации, можно сказать что первые кубисты были магами второй категории, ибо играли с чужим сознанием посредством своих картин



А режжисер такой картины как Матрица - был магом первой категории, ибо поиграл с мыслями кучи народа посредством своего кина...



Логично рассуждамс?

---

Отчет о интернет - коференции.

http://lenta.ru/articles/2006/07/07/flop/

---

один негодяй не давал мне спать до трех ночи.... трь я невыспавшийся

---

приучил себя комаров одной рукой ловить... почитываю дневники, лениво щелкая мышкой... второй иногда пролетающего комара хапаю.... сейчас смотрю на стол - трупиков.... много

---

боянчик

---

Ночное нападение орков на лагерь эльфов.

Полный бардак. Крики. Суета.

Из одной из палаток выскакивает голая эльфийка с луком наперевес.

Пара орков стоит и задумчиво на все это смотрит.

Эльфийка:

- Что уставились? Голых Эльфиек никогда не видели?!

Орк:

- Да нам просто интересно, откуда ты стрелы доставать будешь?..





http://diary.ru/~2IcheIn/?comments&postid=15129341

---

ВОПРОС ПРЕЗИДЕНТУ

- Вы можете мне сказать - что это такое?

С утра Президент был не в духе. Он аккуратно, чуть ли не брезгливо, двинул пальцем синюю пластиковую папку.

- Это вопросы от граждан нашей страны, - советник Президента аккуратно выпростал руки из-под складок бесформенного черного одеяния и подтянул папку к себе, царапнув длинными заточенными ногтями по столу. Президент поморщился. Советник открыл папку и некоторое время молча просматривал листы с аккуратными распечатками вопросов.



Угадать, какое выражение было в этот момент на его лице, скрытом под желтой шелковой маской, не смог бы никто, тем более, что никто и не знал - есть ли там, под маской, хоть что-то, напоминающее лицо.

Он закрыл папку. Президент выжидающе вглядывался в узкие щели, прорезанные в шелке. Он никак не мог разглядеть глаза советника и поэтому раздражался все больше и больше, хотя не подавал вида.

- А что? Нормальные вопросы, - советник сдвинул кончики пальцев. Ногти лязгнули, словно кинжалы.

- Особенно первый! - Президент все-таки не сдержался и повысил голос. Выдернув верхний лист из-под обложки папки, он нервным движением разгладил его и прочитал:

- "Как вы относитесь к пробуждению Ктулху?"

Советник пожал плечами и промолчал, видя, как шеф скомкал лист и швырнул в корзину для бумаг.

- Они там что - думают, что это игрушки? - Президент с силой припечатал кулак к полированной столешнице. - Один идиот устроил модный... как его там... флэш-моб! А другие потянулись за ним, как бараны! Это же не кальмар, в конце-концов! Не осьминог!

На секунду задумавшись, он нажал кнопку селектора.

- Слушаю, - отозвался динамик.

- Что там с мониторингом Р'Лайха? Доложите мне немедленно.

- Через минуту предоставлю последние данные.

Прошло не больше сорока секунд, и селектор ожил снова.

- На шельфе спокойно. Температура и придонные течения в норме. Район патрулируется двумя нашими подлодками класса "Тайфун", никакой активности не отмечено. Около часа назад над точкой по своему курсу прошел японский траулер, после этого судов и самолетов в данном районе отмечено не было. Если необходимо, я могу связаться с капитанами обеих подлодок.

- Не надо, - Президент чуть успокоился, но говорил все еще резко и отрывисто - верный признак недовольства, - передайте, чтоб отправляли доклад в штаб каждый час, ясно?

- Так точно.

В кабинете снова повисла тишина. Советник чуть заметно сдвинулся в кресле, зашелестела тяжелая ткань одеяния.

- Не понимаю Вашего беспокойства, - его голос, пропущенный через коробку электронного фильтра, звучал ровно и мелодично. Без этого прибора понять советника было невозможно - частоты его речи были неуловимы человеческим ухом. - Звезды показывают, что до ближайшего благоприятного расположения, которое может повлиять на Заточенного, остается еще три тысячи двести лет. А без этого пробудить его невозможно, уверяю.

- Звезды показывают? А кроме звезд? Разве непонятно, что существует еще и мысль, способная на многое? Уже восемь тысяч человек задают этот вопрос. Восемь тысяч! А это значит, что все восемь тысяч думают об одном!

- Что такое даже восемь тысяч для Древних? - пренебрежительно уронил скрытый за желтым шелком собеседник. Президент откинулся на спинку кресла и медленно выдохнул, успокаивая нахлынувшую ярость. "Спокойно!" - сказал он себе.

- Вы так больше не говорите, хорошо? - усмиренный волей, голос его не дрогнул. - Если у себя, в Ленге, вы можете такими... понятиями оперировать, то у нас в России я попросил бы учитывать реалии менталитета. Нам сейчас только Ктулху не хватало для полного счастья. Вы можете меня заверить, что в случае своего пробуждения он не станет угрозой для национальной безопасности?

- Не могу, - ногти заскрежетали, яростно сталкиваясь, - и более того, не хочу. Потому что если Ктулху проснется, то никакой безопасности - ни национальной, ни, тем более, мировой - просто не останется. Это неприемлемо, потому что с крушением вашего мира непременно придет конец и нашему.

- И что же? - Президент поднял бровь, скривил тонкие губы в непривычной усмешке. - Неужели вас всех это пугает?

- Не пугает, - впервые за весь разговор советник посмотрел Президенту прямо в глаза, и тот прищурился, уловив холод, рвавшийся наружу из черных дыр в прорезях шелковой маски. - Дело в другом. За последнее время мы слишком привыкли к сотрудничеству. Ваши сновидческие экспедиции - достигли... будем честны, достигли больших дипломатических успехов. На самом высшем уровне, в ониксовом Кадате, впервые за бессчетное количество тысячелетий решено заключить договор с представителями людей. Кроме того, не последним аргументом стал успех карательной миссии в Антарктиде. Смерть Тсаттхогуа и безупречные действия вашего русского спецназа обсуждались повсюду, поверьте. Победа духа стала полной неожиданностью для... В общем, если бы это было не так, я бы не присутствовал здесь в качестве Вашего советника.



Пискнул селектор, замигал красный огонек экстренного вызова. Президент нажал кнопку.

- Северная Корея, не поставив нас в известность, осуществила запуск двух ракет средней дальности по направлению к известному квадрату на шельфе, - в голосе невидимого докладчика не чувствовалось напряжения, только глубоко скрытая ирония.

- И? - советник увидел, как побелели костяшки крепко сжатого кулака.

- Обе ракеты разрушились в воздухе, обломки одной из них упали на российской территории. Пострадавших нет.

- Он спит, но все чувствует, - медленно произнес советник, склонив голову, покрытую капюшоном. Президент искоса глянул на него, хмыкнул и жестко проговорил в селектор:

- Раз так - корейцы сами виноваты. Вопрос вынесите на обсуждение Совбеза ООН, а по личным каналам передайте, чтоб не пороли горячку, им же будет хуже.

Отключив микрофон, Президент встал и прошелся по кабинету, сунув руки в карманы брюк. Развернулся на каблуках и переспросил:

- Значит, спит, но все чувствует? - и, после утвердительного кивка желтой маски, пожал плечами. - Ну и пусть спит дальше. На здоровье. Какой там второй вопрос?

- "Собирается ли Российская Федерация использовать для обороны своих рубежей огромных боевых человекоподобных роботов?" - медленно прочитал советник.



Оба рассмеялись.









http://leit.livejournal.com/394215.html