Захожу пару дней назад, сонный, утром в ванную комнату! Шозахер? Чувствую, ноги у меня утонули в мокром ковровом покрытии. Открываю глаза, смотрю вниз: Ебать мой лысый череп! Неужели наводнение и до меня добралось? Начинаю судорожно соображать, откуда может течь. Смотрю наверх – потолок сухой. Значит, мой сосед сверху, профессор политологии, может спать спокойно. Встаю на карачки, изучаю трубы и соединения умывальника и унитаза. Ага! Есть! Капает из трубки в месте присоединения к бачку унитаза. Прокладка резиновая, наверное, пошла по песде. Хуле, я ещё тот диагност!
Ну, что ж! Через десять месяцев жития-бытия в Англии пришла пора познакомиться с английскими сантехниками. С электриками знаком, с плотниками знаком, с малярами знаком, со слесарями знаком. С сантехниками не знаком. Звоню в контору, управляющую домом. «Хэллоу, это из квартиры номер 22 вас беспокоят. Йес, йес, тот самый «рашн»! У меня « факинг проблем» – течь в ванной…» читать дальше «Я сейчас же позвоню водопроводчику, и он к вам зайдет», милый вежливый женский голос.
« Сенкью вери мач, жду…»
Сантехник! У нас, у людей советских, в голове сформировано совершенно определенное представление о том, каким должен быть сантехник. Он должен быть нетрезв, вонюч, с окурком «Беломорины» в гнилых зубах, с наколками на руках, с черноземом под ногтями, в грязных ботинках, штанах и куртке, с потрепанным чемоданчиком в руке, с хриплым голосом и, обязательно, просто обязательно, виртуозно ругающийся матом. Мы звонили в ЖЭК и нам раздражённым голосом сообщали, что сантехник придет в течение дня. Мы сидели у окошка, отпрашиваясь с работы, умоляя начальника не ставить прогул, писали в ванну, и ждали…ждали…ждали... А потом приходил ОН... Дзиииинь! «Кто там?» «Сантехника вызывали? Ебать вас в спину!» «Нет-нет, вы ошиблись дверью. Мы не вызывали…» «Ну, и хорошо, что не вызывали, ебать вас в спину. А то я вам такого нахуячил бы…».
Вот такими, почему-то, запомнились мне сантехники моей горячо любимой Родины.
Прошло ровно пять минут, и раздался громкий, уверенный стук в дверь. (Звонка у меня нет! Не положено, бля!)
Широко улыбаясь, иду открывать.
«Хэллоу, я – Энди, «пламбер». (Андрюха - водопроводчик, по-нашему). У вас проблема?»
Подтянутый мужчина приятной наружности средних лет, жующий мятную жвачку. Чистые джинсы, чистый желтый свитер. В руках – ничего.
«Да, Энди. У меня проблема. Капает из трубы».
Энди снял в холле ботинки (!) и остался… в чистых носках!
«Показывайте».
Провожаю Энди в ванную. По дороге, он притормаживает у картины, висящей на стене в коридоре.
«Очень неплохая копия «Прекрасной садовницы», говорит он улыбаясь.
Энди идет дальше, а я впадаю в ступор оттого, что он знает Рафаэля. (Копию делала в Лувре моя подруга-художница в качестве своей дипломной работы и подарила мне как самую херовую свою мазню. Её картины покупают Стинг, Элтон Джон и другие суперстары. Модная она сейчас.)
Я показываю Энди место протечки. Он заглядывает за бачок, трогает трубку рукой… «Вы правы. Надо менять прокладку».
«Энди, откуда ты знаешь про Рафаэля и про «Прекрасную садовницу»?
Он пожал плечами. «Люблю искусство».
«Ебануцца!», подумал я.
Энди сходил вниз, к своей машине. Принес всё необходимое и через десять минут закончил работу.
«Слушай, раз ты так любишь искусство… Я приглашаю тебя на балет. Большой театр начинает гастроли в Лондоне на следующей неделе, слышал, наверное? Выбирай любой день и спектакль и я сделаю тебе два билета. Пойдешь с женой или подругой…», надувая щёки и упиваясь собственной значимостью, гордо произнёс я.
«Спасибо большое. Я уже купил билеты на «Спартак». Очень мне там адажио нравится…»
Я снова впал в ступор.
«Хуяссе», думал я, « сантехник-водопроводчик, а такой ценитель живописи и музыки. Неужели такое бывает?
«Водку пьешь?», спрашиваю.
«Водку пью. «Столи» люблю» (они так «Столичную» называют).
«Тогда пошли на кухню», говорю.
Через три часа, когда мы выпили две бутылки «Русского стандарта Платинум» под хорошую закуску и пребывали в прекрасном расположении духа, я всё-таки не выдержал.
«Энди, а теперь скажи мне, только честно, ты ведь не «пламбер»? У тебя ногти аккуратно подстрижены, ты пахнешь одеколоном, отличаешь Рафаэля от Хачатуряна, у тебя БМВ пятой серии и мобильник Нокия 8800. Кто ты, Энди?»
«А ты наблюдательный, Арчи! Ха-ха! Ты прав, чёрт возьми! Я – не сантехник. И я не Энди…»
«Ахуеть!», подумал я. «Сцуко, шпиён, наверное. Британская контрразведка подослала, чтобы мне «жучков» в квартире насовать. На хуй только я им нужен, культуролог из России? Вот ведь что водка с людьми делает, как языки развязывает. Ну-ну, шпиён, колись дальше…»
«…я - брат Энди. Меня зовут Джулиан. Энди – действительно водопроводчик и сантехник. Он обслуживает ваш дом. Но вчера он слишком сильно запил и, чтобы его не уволили с работы, мне приходится отвечать на звонки на его мобильный и выполнять заказы. Энди меня, слава Богу, многому научил. Хорошо, что в Королевском Колледже изящных искусств, где я преподаю, сейчас каникулы и у меня отпуск. Только ты нас не выдавай, Арчи, пожалуйста. Я вижу, что ты хороший человек…».
«Ноу проблем, Энди…то есть, Джулиан. Скажи мне только ещё вот что – Энди матом ругается?»
«О, да!»
«А татуировки у него есть?»
«Есть».
«А от него пахнет потом и перегаром? А грязь под ногтями у него есть? А одевается он как? Неопрятно?»
«Бывает. Всё бывает. А почему ты спрашиваешь, Арчи?».
«Да так…»
А сегодня я встретил Энди. Настоящего Энди! Сантехник, он и в Англии сантехник! Ебать его в спину…
В одной конторе весь персонал переселили на тонких клиентов, в компах винта нет, ни флешку ни диск засунуть некуда. Данные в процессе работы сохраняются на удаленном сервере за бугром, локальный сервер только для софта. И вот с кем-то босс поскандалил, приехали гоблины, предъявили бумаги и забрали все системные блоки. Через некоторое время звонят - не можем загрузить машины - приезжайте, скажите пароль. Начальство выехало и подняло скандал - мол, из всех машин украдены винты ! Уголовное дело, заявление в прокуратуру, ментов отдрючили по полной.
Боевой волк короля 1304 Anno Domini. Восьмой год английского вторжения в Шотландию. Эдвард I, король Англии, лорд Ирландии, герцог Аквитанский, осаждает замок Стёрлинг. Положение шотландцев на этот момент хуже некуда. С Эдуардом I (который сам себя называл четвёртым) шутки плохи. Его таланты дипломата, законодателя и полководца сделали его самым великим королём из всех, кто когда-либо занимал трон Англии. Прежде он уже прославился участием в крестовом походе, победами над Симоном де Монфором и Филиппом IV, завоеванием Уэльса, и нынешняя кампания не была исключением в ряду триумфов. Надежды шотландцев на победу ещё шесть лет назад были растоптаны под Фолкёрком английской тяжёлой кавалерией. Их главный бандюган лидер, Уильям Уоллис, чудом удрал с поля битвы, и до сих пор скрывается от людей короля. Ещё через год он будет схвачен и привезён в Лондон, где после суда его повесят до полусмерти, отрежут гениталии, выпустят внутренности и четвертуют. Почти все другие вожди либо тоже казнены, либо в бегах, либо перешли на сторону Эдварда. Теперь король, приступил к планомерному наступлению, последовательно занимая все стратегические пункты. Он вообще славился тем, что проводил войны и сражения именно так: после тщательной подготовки, методично, по чёткому эффективному плану. Так было и под Стёрлингом. Шотландцы, с трёх сторон защищённые отвесными склонами горы, полагали, что крепость неприступна и даже хотя Эдварда прозвали Scottorum Malleus (то есть Молот Шотландцев), на вершину ему не подняться. Король же подниматься и не собирался. Он начал с подтягивания к замку войск, снаряжения и провианта, собираясь основательно окопаться под стенами. А главное — Эдвард ждал, когда к нему привезут его любимую игрушку. Это был великолепный требюше, самый большой из всех, что когда-либо были созданы. Три месяца ушло на то, чтобы его сделали пять плотников высшей квалификации и сорок девять прочих рабочих. В разобранном виде он занимал тридцать повозок. Гордый король ласково нарёк машинку «Боевым Волком» (War Wolf). Под Стёрлинг половину частей Боевого Волка везли по суше, остальное по воде, и вот, наконец, изумлённые шотландцы увидели, что король увлечённо воздвигает напротив замка нечто грандиозное, как раз себе под стать (вторым прозвищем Эдварда было «Длинноногий», полученное за рост 1,88 м). При этом штуковина стоит явно вне зоны досягаемости любой шотландской катапульты или баллисты. Смотрят шотландцы на то, как постепенно поднимается могучий требюше, и постепенно начинают понимать, что дело пахнет нешуточными люлями. А Эдвард I славился тем, что умел отвешивать люлей кому угодно. Ещё посмотрели шотландцы на Боевого Волка и, когда в гарнизоне количество наложивших в штаны вояк превысило все мыслимые нормы, отправили к английскому королю парламентёров. Король встретил их рядом со своим детищем, постаравшись встать подальше от шотландцев (ибо воняли они премерзостно). Парламентёры немедленно выразили полную готовность сложить оружие, сдаться безо всяких условий и накрыть столы для доблестных английских рыцарей. Эдвард жутко, неописуемо расстроился. Это что же получается, требюше ещё не то что выстрела не сделал, он вообще пока не достроен, а эти дурно пахнущие мужики уже сдаются! Тогда ради чего, спрашивается, мы тут так расстарались, а? «Нет, парни, так дело не пойдёт, — заявил король. — Безоговорочная капитуляция это, как говорит мой французский коллега Филипп, tres bien, но лучше с ней повременим. Давайте сначала сыграем в интересную игру: я вот сейчас дособеру своего волчонка и буду отсюда по вам валунами швыряться, а вы там как можете от них защищайтесь. А то зря, что ли, я его сюда тащил? Нет, без парочки выстрелов никак нельзя». У шотландцев, понятное дело, выбора не было. Боевой Волк как выстрелил, так сразу снёс в замке целую куртину (промежуток стены между башнями). Король был горд собой и доволен питомцем. На том и заключили мир. Эдвард I славился верностью данному слову.